ФАС в СМИ: Пользуются ли интернетом любители крепкого пива и как перевести на русский слово shit - репортаж с Экспертного совета ФАС

Вчера Экспертный совет ФАС занимался претензиями компании Heineken, производителя пива "Охота", к конкурентам, выпускающим Bear beer, а также ярко выраженной конкурентной борьбой рекламных компаний. Попутно его членам пришлось выслушать мнения о том, что настоящее пиво не может быть крепким, а креативщики страшно далеки от народа.
Вчерашнее заседание Экспертного совета по рекламе Федеральной антимонопольной службы началось просмотром рекламного ролика со слоганом "Пропала охота пить крепкое пиво? Попробуй настоящее "Bear beer". Затем замруководителя ФАС Андрей Кашеваров спросил у коллег, видят ли они в нем "хоть что-нибудь" [незаконное]. Четкого ответа на вопрос не последовало, и слово предоставили Наталье Кудряшовой, представителю транснациональной пивоваренной компании Heineken.
У Heineken, которая производит крепкое пиво "Охота", слоган со словами "пропала охота пить крепкое пиво" вызвал "большие вопросы". По словам Кудряшовой, название "Охоты" "считывается" в слогане, а это уже означает сравнение продукции, что недопустимо. "А если в поисковой системе Google вбить слово Bear beer, то первое, что появится, это статья "Bear beer" отбивает охоту пить что-то крепкое", — апеллировала затем к могуществу интернета Кудряшова.
В свою очередь представитель "Московской пивоваренной компании" (производитель Bear beer) Ольга Аверьянова пыталась доказать, что их реклама не вызвала никакого резонанса. Из этого утверждения, наверное, должен был следовать вывод, что претензии Heineken по поводу существования в ролике Bear beer антирекламы ее "Охоты" необоснованны. В этом Кудряшову поддержал президент российского отделения Международной рекламной ассоциации и "любитель пива", как он сам себя аттестовал, Борис Еремин.
- Настоящее пиво не бывает крепким, — поделился он своими представлениями о прекрасном. — Но сейчас не об этом. Прежде всего, надо было провести исследование, которое бы показало, что потребители этого [крепкого — прим. авт.] пива вряд ли являются пользователями интернета и уж тем более не читают каких-то там блогов.
У многих представителей верхних слоев российского общества, видимо, существуют своеобразные представления о том, каков социальный портрет любителя крепкого пива. Например, председатель Высшего Арбитражного Суда Антон Иванов на одном из заседаний его президиума смоделировал гипотетическую ситуацию, когда "производитель крепкого дешевого пива в пластиковых бутылках" зарегистрировал на себя бренд Vacheron Constantin и стал под ним продавать пиво для деклассированного населения, которое "злоупотребляет алкоголем и ведет себя асоциально".
Возвращаясь же к заседанию экспертного совета, стоит отметить, что в итоге Кашеваров волевым решением закрыл тему спора Heineken и "Московской пивоваренной компании". "Есть хоть один человек, который видит нарушение закона?" – спросил он. Так как ответа не последовало, то участники заседания экспертного совета перешли ко второму вопросу повестки дня.
Он был посвящен фразе "Щит! Ничего не видно. GPR для щитов 3 на 6 в среднем вдвое ниже, чем для рекламы на наземном транспорте". Начальник отдела контроля рекламы ФАС Ирина Василенкова прежде всего обратила внимание собравшихся на то, что слово "щит" является бранным. "В английском языке shit переводится как…", — стала она объяснять, но потом начала рыться в бумагах, и на помощь ей пришли коллеги по совету.
- Щит, — смеясь, выкрикивали одни.
- Щит и меч, — предлагали свой вариант другие.
- Креативщики, страшно далеки они от народа, — покачал головой Кашеваров, а потом сделал вывод, что в рассматривавшейся рекламной фразе просматриватся "ярко выраженная конкурентная борьба" между теми, кто предлагает рекламодателям размещение рекламы на транспорте и щитах 3х6 м. — Пусть рынок сам даст оценку.
В итоге эту рекламу отдали на экспертизу Ассоциации коммуникационных агентств. Ее президент Елена Решетова обещала предоставить заключение через две недели.