Перспективное ценообразование

 

 

– Корреляция есть, и самая прямая. Указ президента направлен на развитие конкуренции. А развитие конкуренции, безусловно, приведет к снижению затрат по закупкам, которые проводят предприятия, в том числе и оборонные, и госкорпорации.

 

В указе есть комплекс мероприятий, направленных на снижение затрат и оптимизацию закупочной деятельности. Инициатива ФАС России в связи с подготовкой акта «О ценообразовании» была направлена на повышение эффективности работы всей цепочки кооперации в ГОЗ и качества закупаемой продукции. Мы стремимся создать для предприятий ОПК условия функционирования, максимально приближенные к тем условиям, в которых действует любая компания на конкурентных рынках. Цель – обеспечить долгосрочное развитие и повышение конкурентоспособности российского бизнеса в целом.

 

 

– И указ по развитию конкуренции, и акт о ценообразовании в целом направлены как раз на те субъекты, которые для нас являются самыми проблемными, – на единственных поставщиков. Прежде всего, это инфраструктурные монополии – «Газпром», РЖД, энергетические компании и др. Нужно добиться того, чтобы уровень их эффективности соответствовал уровню эффективности рыночных компаний, которые действуют в условиях развитой конкурентной среды.

 

Указ президента содержит показатели эффективности, директивные модели по развитию конкуренции в соответствующих отраслях и т.п. Наш акт о ценообразовании использует другие инструменты: например, модель мотивации. Мы говорим: если хочешь заработать больше, пожалуйста, вот возможности для этого. И вместе с тем предприятию предлагаются достаточно жесткие условия ценообразования. Выше планки, установленной актом, исполнители ГОЗ прыгнуть не смогут, а значит, не смогут переложить свою неэффективность или неэффективность монополий на плечи заказчика, повышая цены.

 

 

– Действительно, был период, когда правила игры надо было сформировать и упорядочить. До 2015 года 275-й ФЗ («О гособоронзаказе» – Ред.) не содержал четких запретов «чего делать нельзя». В нем были абстрактные формулировки, которые не позволяли предприятиям оборонно-промышленного комплекса эффективно защищать свои интересы в судах. Теперь эти формулировки стали вполне конкретными: «нельзя завышать стоимость закупных изделий», «нельзя использовать деньги, выделенные в рамках аванса, на цели, не связанные с выполнением гособоронзаказа» и т.д. Четко сформулированные запреты помогают предприятиям работать так, чтобы не стать объектом антимонопольного расследования. Но мы хорошо понимаем, что только санкциями и репрессивными мерами систему не исправить. Необходимо использовать и позитивные стимулы, чтобы сами предприятия были заинтересованы соблюдать правила, работать честно и эффективно. И для этого им нужно предложить что-то типа «пряника».

 

Таким бонусом для исполнителей ГОЗ является возможность оставлять у себя полностью все сэкономленные деньги и использовать их на любые цели. Это могут быть выплаты дивидендов акционерам или бонусы сотрудникам, обучение персонала, модернизация производства и т.д. В такой ситуации руководство компании понимает, ради чего проводит мероприятия по оптимизации. Подобный подход применим не только к исполнению гособоронзаказа. Мы стараемся распространить эти меры в тарифном регулировании, чтобы точно так же создавались комфортные условия функционирования для энергетических компаний, для инфраструктурных монополий. Это означает, что для них создаются квазирыночные условия функционирования. Они вроде бы монополисты, но условия очень приближены к рыночным. Тогда и ментальность будет другая.

 

Монополии всегда были заинтересованы в завышении издержек, чтобы устанавливать максимальную цену. Теперь надо находить специалистов, которые смогут правильно решать логистические задачи, оптимизировать производство, сокращать время простоя и перенастройки оборудования. Резервы огромные, это показывает практика. Компании, которые действительно занялись этой работой, уже получают достаточно ощутимый эффект. И эта «экономия» должна оставаться в их распоряжении, иначе предприятиям нечем будет платить по кредитам, которые они брали, чтобы оптимизировать производство.

 

 

– Бизнес и монополии – это разные модели функционирования. У многих крупных производителей в бизнесе четко прописано, что поставщиков не может быть меньше трех, чтобы была возможность диверсифицировать риски, управлять ценами этих поставщиков, держать их «на коротком поводке». В оборонке часто работает один поставщик. Ситуация, когда поставщиков больше одного, скорее исключение из правил. Все жалуются на поставщиков: «Вот “монополисты” давят нас, что делать?» Но ведь эта проблема появилась не вчера и не сегодня. Так что вы сами сделали, чтобы развить конкуренцию?

 

Бывают ситуации, когда ФАС выявляет наличие конкурента и подсказывает предприятию, что есть другие поставщики. Но самое главное – мы не находим никаких ограничений при переключении с одного поставщика на другого. Это означает, что предприятие даже не искало другого поставщика. Бывают сложные ситуации, когда поставщик определен конструкторской документацией и поменять его сложно. Но при той парадигме, которая существовала до вступления в силу нового акта о ценообразовании, в поиске разных поставщиков был больше заинтересован заказчик, а не предприятие. А теперь это нужно и заказчику, и предприятию.

 

 

– Прежде всего, надо обучить всех участников процесса применять новые положения. Это, конечно, трудоемко, но иначе серьезно в нужном направлении не продвинуться. Мы будем работать с военными представителями, с департаментами Минобороны, с предприятиями. У нас есть «горячая линия», мы собираем вопросы и по типовым проблемам даем разъяснения. ФАС оперативно реагирует на обращения. Важно сейчас обеспечить адекватное понимание тех правил, которые прописаны в акте. Есть люди, которые их понимают по-своему, к сожалению. Мы должны сделать так, чтобы все понимали правовые нормы одинаково.

 

С другой стороны, мы должны теперь думать о том, как выстроить систему противодействия административным барьерам на всех уровнях. И для этого создан специальный совет при Коллегии ВПК. Таким барьером можно считать любое необоснованное ограничение, которое возникает из-за действий должностных лиц со стороны госзаказчика, либо со стороны госкорпораций. Например, бывали такие случаи, когда заказчик вместо того, чтобы развивать конкуренцию с поставщиками, отбирал документацию у одного поставщика и передавал ее другому. Если нет объективных причин для подобных решений, ФАС выдает заказчику предупреждение с требованием восстановить статус-кво. Ведь если предприятие заинтересовано снижать издержки, логично было бы не отбирать документацию у одного поставщика и передавать другому, а отдавать сразу нескольким компаниям, создавая между ними конкуренцию.

 

 

– Конечно. Вот, например, хозяйствующий субъект приходит в госкорпорацию и говорит: «Я могу сделать такое же изделие, которое вы покупаете, но дешевле. Давайте проведем испытания. Я готов заплатить за проведение испытаний и войти на этот рынок, у меня отлаженная бизнес-модель». Но его не принимают в эту «семью». И вот вместо того, чтобы покупать у эффективного поставщика дешево, госкорпорация покупает у неэффективного дорого. Это тоже может рассматриваться как ограничение доступа на товарный рынок. И с этим нужно бороться.

 

 

– Для этого есть 15, 16 и 10 статьи закона «О защите конкуренции». В том случае, если действия совершает доминирующий хозяйствующий субъект или если действие совершают органы власти или их представители, компания может обжаловать это в рамках 135-ФЗ «О защите конкуренции». И такие обращения в ФАС поступают. После изучения вопроса мы выдаем организациям предупреждение о злоупотреблении доминирующим положением. И если они исправляют ситуацию, то снимают с себя риски административной ответственности. В противном случае мы возбуждаем дела, и тогда уже обратной дороги нет: хозяйствующий субъект заплатит штраф. Для некоторых компаний это сотни миллионов, а иногда несколько миллиардов рублей. Для госчиновников также предусмотрен административный штраф.

 

 

– Да, это происходит и на уровне госзаказчиков, и на уровне госкорпораций. Действия военных представителей и госзаказчиков предстоит четко регламентировать. Мы активно работаем над введением систем «комплаенс» (от англ. Compliance – «соответствие» – Ред.). Исполнители и заказчики ГОЗ должны более четко понимать, как они могут решать свои задачи, не нарушая конкурентное законодательство.

 

 

– Мы будем стараться эти документы разрабатывать и внедрять. Вот, кстати, для государственных корпораций мы уже приняли правила внутреннего контроля над соблюдением законодательства, документ утвержден Правительством РФ. Теперь корпорации обязаны внедрять правила внутреннего контроля (комплаенса), чтобы в менеджменте компаний знали, если кто-то из должностных лиц нарушает закон, раньше, чем это станет известно ФАС. Так в корпорации появится возможность управлять рисками.

 

 

– Прежде всего, это, конечно, поправки в 275-ФЗ, которые регулируют контрольно-надзорную деятельность антимонопольной службы. Основания для этого были установлены 159-ФЗ (новые виды санкций). В распоряжении ФАС был «оборотный штраф», но зачастую на рынке военной техники его нельзя применить по определению, потому что нет оборота за год, предшествующий нарушению. Нужны были альтернативные механизмы привлечения лиц к ответственности. Самая главная цель санкций в нашем понимании – обеспечить сдерживание нарушений законодательства. Гораздо эффективнее предотвратить нарушение, чем потом пытаться возместить ущерб от него. Поэтому были введены запреты, а под эти запреты установлены специальные санкции. Например, штраф в виде двукратного размера суммы затрат, необоснованно отнесенных на себестоимость продукции, или предписание о перечислении незаконно полученного дохода. Вся совокупность санкций направлена на то, чтобы не было ситуаций, когда нарушение выявлено, а наказать субъекта мы не можем.

 

 

– Раньше мы видели нарушение, фиксировали его, но Кодекс административных правонарушений (КоАП РФ – Ред.) не содержал никакого доступного варианта привлечения к ответственности.

 

 

– Разумеется. Во-первых, есть санкции, и они настолько высоки, что лучше действовать по закону, то есть наличие санкций сдерживает нарушения. Во-вторых, в 159-ФЗ установлены требования к антимонопольному органу в части проверочной деятельности; определены критерии, когда можно выходить на внеплановую проверку; определены базовые правила контрольно-надзорной деятельности. Этого раньше не было вообще. Сейчас любое наше действие, не соответствующее федеральному закону, может быть оспорено в суде. И у ФАС в данный момент нет ни одного судебного акта, который признал бы наши действия в рамках проверки поставщиков продукции по ГОЗ незаконными. Это сделано специально для предприятий ВПК, чтобы они могли эффективно защищать свои интересы. Это нужно нам, чтобы внедрить в антимонопольном ведомстве внутренний самоконроль. Если бы регламент не был четко прописан, трудно было бы контролировать структурные подразделения. Сейчас каждый сотрудник ФАС понимает, что находится в жестких рамках и должен следовать правилам. Иначе он может стать объектом судебного разбирательства с последующими санкциями в виде дисциплинарного взыскания. По сути дела, за полгода ФАС создала новую инфраструктуру контроля (в декабре 2014 года нам передали полномочия, а в сентябре следующего года изменения в закон уже вступили в силу).

 

Кроме того, нами была внедрена и прошла изменения в законодательстве электронная форма закрытых торгов. Пока это касается только закупок товаров, работ и услуг, сведения о которых не составляют государственную тайну, но при этом информацию о них нельзя публиковать в интернете. Это условно можно назвать «антисанкционный перечень», для которого функционирует закрытая электронная площадка. По сути, создана новая инфраструктура с соответствующими техническими и организационными решениями, которые позволяют обеспечить сохранность закрытой информации от несанкционированного доступа. Система работает, и мы возлагаем на нее большие надежды. Уже сегодня она позволяет достичь экономии в размерах 11–15% при проведении таких закупок. Что это означает для ФАС? Перевод всех бумажных торгов «в цифру» позволяет нам получать в онлайн-ре- жиме данные о том, как происходят закупки. И мы можем эти данные обрабатывать, анализировать. Это большой информационный ресурс: мы узнаем о том, как активно действуют субъекты, кто приходит на торги просто для подстраховки, насколько эффективно заказчики рассылают приглашения на торги, каков средний уровень конкуренции и т.п.

Анализируя эти данные, можно выявить случаи, когда будут высоки риски картелизации торгов.

 

 

– К сожалению, картелизация торгов – очень большая проблема с точки зрения развития закупочных систем, как на уровне государственных заказчиков, так и на уровне госкорпораций. Фактически это фиктивные торги, и не всегда, кстати, они происходят по вине заказчика. Иногда сами предприятия сговариваются между собой (еще на стадии запроса коммерческого предложения), чтобы осуществить продажу товара (услуги) по максимальной цене. Сначала договариваются о завышении цены при подаче коммерческого предложения, а потом, в момент проведения торгов, о том, кто именно забирает этот «выгодный» контракт. Торги состоялись? Да. Пришли четыре участника? Пришли. Только все они работали на одного! Часто это «липовые» фирмы, которые очень легко потом ликвидировать, так что платить штраф не придется. Конечно, новая электронная площадка – это инфраструктурный проект. Но он работает и, главное, не потребовал ни копейки из федерального бюджета. Он создан на частные деньги. А кроме того, теперь протоптана дорога для других участников. Созданы технологии реализации таких закупок. И сейчас мы работаем над тем, чтобы создать технологии реализации закупок в электронной форме для случаев, когда сведения о закупках являются государственной тайной. И когда механизм будет отработан, органы ФСБ, ФСТЭК (Федеральная служба по техническому и экспортному контролю) и другие ведомства примут новые технологии, подтвердят, что они гарантируют сохранность информации, которая содержит гостайну, мы так же будем внедрять их в жизнь.

 

 

– Я скорее даже не в успешности проекта ошибался, а в технологии доведения какой-то идеи до формального результата. Например, когда только началась работа над реформой ценообразования, мы недооценивали необходимость подготовки аудитории к предлагаемым идеям. И в результате сформулированные законотворческие инициативы предлагали для обсуждения и согласования неподготовленной аудитории. А когда среда не готова воспринимать новации, то возникает эффект блокировки. Поэтому на первом этапе мы потеряли очень много времени. Но негативный результат – тоже результат. Теперь мы такого рода ошибок не допускаем. Уже на начальных этапах привлекаем экспертов, представителей органов власти. Это, безусловно, затрудняет процесс, приходится подробно всем объяснять детали и задачи. Но когда аудитория подготовлена и знает, что ты делаешь и зачем, это дает очень хороший эффект. Появляется реальный шанс довести дело до конца.

 

 

– По межведомственной конкуренции вопросы уже решены, поскольку очень четко разделены полномочия между органами власти. Конкуренция у нас может возникнуть только с другими контролирующими инстанциями. Здесь все хорошо. Что касается формата взаимодействия, то, на мой взгляд, сделан достаточно серьезный шаг вперед. Мы выстроили очень конструктивный диалог между соответствующими подразделениями и государственным заказчиком, с отраслевыми органами и с госкорпорациями. Сформирована команда единомышленников, которая работает над решением проблемных вопросов. И это очень радует. Например, подготавливая акт о ценообразовании, мы урегулировали с коллегами огромное количество замечаний – более 400. Это доказывает, что мы готовы договариваться между собой и действовать на общий результат. Но чтобы выстроить такие коммуникации, конечно, потребовалось время.

 

 

– Такая ситуация, кстати, очень характерна для большинства предприятий оборонно-промышленного комплекса. Это связано с той самой мотивацией, о которой я уже говорил. Частные предприятия лучше разбираются в законодательстве, лучше понимают тенденции, оценивают риски и знают, как ими управлять. Почему? Потому что они заинтересованы в экономии собственных средств. Экономить можно не только на издержках производства, но и на издержках, связанных с защитой своих интересов в судебных инстанциях или в рамках административных дел. Грамотное исполнение закона становится выгодным! У военно-промышленных предприятий до недавнего времени не было подобной мотивации. Все свои издержки они перекладывали на плечи заказчика, повышая цены на продукцию или услуги. Теперь они не смогут это делать, и придется искать другие пути. Со временем, конечно, в головах руководителей и топ-менеджеров компаний должны произойти глобальные изменения. Со своей стороны ФАС будет продолжать жестко работать со стимулами, внедрять показатели эффективности работы топ-менеджмента. Предприятия ВПК должны быть кристально чистыми в части исполнения любого законодательства, потому что нарушение установленных правил приведет к санкциям, без каких-либо исключений.